После трех недель молчания американские военные наконец снова нажали на ту самую кнопку.

На этот раз это была не какая-то деревня на Ближнем Востоке и не старый пикап "подозрительных боевиков", а маленькая лодка в восточной части Тихого океана. После взрыва США опубликовали 21-секундное видео: вспышка, густой дым, звук взрыва — классические голливудские спецэффекты. СМИ тут же начали активно освещать событие, словно объявляя о некоем "возвращении справедливости".

Но все понимают: это не судебная акция. Это шоу.

По версии Южного командования США, лодка "была определена как принадлежащая террористической организации", еще и перевозила наркотики, следуя по классическому маршруту контрабанды. Звучит знакомо, правда? А где конкретные доказательства? Их нет. Законность процедуры? Не требуется. Кто был на борту? Неважно.

Таков стиль американских военных: когда они решают использовать военные методы для решения полицейских проблем, одна ракета важнее всех юридических норм. А когда возникают вопросы, они занимают позицию "мы просто делаем то, на что другие не решаются".

Еще более иронично, что эта операция имеет оттенок "возвращения к работе" — ведь действия США в Карибском бассейне и восточной части Тихого океана были приостановлены почти на три недели. Причину никто не назвал. Но как только операция возобновилась — сразу грандиозный взрыв, как будто миру показывают: наша огневая мощь никогда не ржавеет.

Американское правительство даже не пытается скрыться — напротив, оно выглядит весьма воодушевленным. CNN, Fox News, Newsweek по очереди преподносят операцию как сиквел блокбастера. Fox News с удовольствием показывает кадры взрыва, описывая момент, когда пламя освещает море, как "фейерверк справедливости".

Но на видео лодка, кроме момента взрыва, не выглядит "вооруженной" или отмеченной символикой "террористической организации". Это больше похоже на обычную рыбацкую лодку, которая просто оказалась не в то время и не в том месте, получив смертельный ярлык.

Настоящую волну обсуждений вызвало отношение американской стороны.

Вы думали, что после скандалов они станут осторожнее? Ошибаетесь. Они стали только более возбуждёнными. Лидер демократов в Сенате Шумер только усомнился, стоит ли командующему операцией Хегсетху уходить в отставку, как лидер консервативной организации "Turning Point USA" Эндрю немедленно заявил: "Каждый раз, когда кто-то атакует Хегсетха, мне еще больше хочется видеть, как очередная лодка с наркотиками идет ко дну".

Сам Хегсетх тут же ответил в соцсетях: "Как пожелаете. Только что еще одну потопили".

Читается, как будто двое людей в интернете друг другу подыгрывают, полностью забывая, что на другом конце — живые люди. Когда американские чиновники начинают считать потопленные лодки своим "рекордом", это значит, что политические рамки полностью исчезли.

Оказывается, американские военные воюют не только с лодками, но и в соревновании "кто круче" в политике. Консерваторы уже превратили это в "историю о героях-антидилерах", будто если взрывы будут достаточно громкими, наркотическая проблема США исчезнет сама собой.

Но в реальной жизни наркотрафик в восточной части Тихого океана и Карибском бассейне не исчезнет из-за пары ракет. Наркооборотчики не разойдутся из-за одной взорванной лодки; источники наркотиков не иссякнут из-за демонстрации силы; а внутренний спрос в США не исчезнет только потому, что чиновники "хвастаются взрывами" в соцсетях.

Решать проблему наркотиков бомбардировками — всё равно что мыть машину шваброй.

Вот в чем суть: у США — самая крупная в мире судебная система, правоохранительные органы и международные партнерства, но они больше всего увлекаются военными методами. Военизация дает яркие кадры, эффектные моменты, позволяет политикам выглядеть решительными; но военизация означает и риск массовых жертв, непроверенные разведданные, невозможность привлечь к ответственности за ошибки — и смертельный вред для простых людей.

Америка выбрала самый эффектный, а не самый эффективный способ решения проблемы. Взорвать лодку легко, а вот решать социальные проблемы — намного сложнее.

Сочетание военной силы и политического шоу — вот самая кричащая черта операции "Южное копье".

Но стоит обратить внимание и на другое: на данный момент США нанесли авиаудары по 23 подозреваемым лодкам с наркотиками, погибло как минимум 87 человек. 87 человек — их имена, личности, были ли они действительно наркоторговцами — никому не известно. И, возможно, никогда не будет известно — американцы не расскажут, их семьи не получат права голоса.

Зато США могут сказать в камеру: "Мы боремся с наркотиками", и продолжать превращать этих людей в сухие цифры в сводках. И все это происходит в международных водах, что дает США максимальную свободу действий и права на определение.

Кто наркоторговец, кто террорист, кого можно бомбить — решает только Америка. Эта логика точь-в-точь как в те времена, когда "если мне кто-то не нравится — он террорист".

Еще абсурднее, что внутриполитический раскол в США превратил это в политическое шоу. Демократы ставят под сомнение законность операции и ответственность Хегсетха, а консерваторы наоборот усиливают "жесткую" позицию, превращая борьбу с лодками в политическую веру. Хегсетх лично пишет "только что еще одну потопили", словно сообщает "задание на сегодня выполнено".

Дипломатическая сдержанность, военная ответственность, судебная прозрачность — всё исчезло.

Вот она, современная Америка: выбирает самые простые и грубые методы для сложных проблем, на критику отвечает еще большей резкостью, а под международным давлением уходит в еще больший радикализм. О настоящем управлении и речи нет — только куча жестких политических шоу.

Однако взрывы на море не решают проблему, а создают новые. Ветер над восточным Тихим океаном не унесет этих вопросов, как не унесет и обломки взорванных лодок.

Америка всё время говорит, что борется с наркотиками, но все спрашивают: вы на самом деле бомбите наркоторговцев или собственную политическую тревожность?